Trotz alledem

— несмотря ни на что. Этот латинский афоризм стал жизненным кредо Петра Кобякова — художника, педагога, инициатора восстановления Богородицкого дворца, создателя и первого директора местной Детской художественной школы. Его убеждения были тверды, а поступки всегда соответствовали взглядам.

Потомок одной из старейших богородицких купеческих фамилий, Пётр Андреевич Кобяков часто вспоминал: «Мои предки жили здесь с основания города. Есть сведения, что Кобяковы пришли сюда из Каширы, а еще раньше — из Рязани». Например, один из его прадедов, Василий Николаевич, был в свое время бургомистром (глава органов местного, обычно городского управления) и городским головой.

Возможно, именно кровная, вековая связь с богородицкой землей и помогла скромному учителю рисования (а им Пётр Андреевич проработал с конца 1940-х почти четверть века) запустить сложнейший механизм по спасению руинированного архитектурного памятника, а затем и по восстановлению разрушенного здания бывшего дворца графов Бобринских и созданию в нем музея.

То, что жемчужину богородицкой культуры, признанную Постановлением Совета Министров РСФСР от 22 мая 1947 года памятником республиканского значения, необходимо восстановить, было очевидно чуть ли не каждому жителю города. Однако проблема долгое время оставалась нерешенной. Дело чуть было не закончилось трагедией, но «не было бы счастья»…

В середине 1960-х памятник архитектуры перестал быть просто живописными «графскими развалинами» и превратился в угрозу жизни и здоровью. Стены могли рухнуть в любой момент, и хорошо, если поблизости в это время никого не окажется. В попытке предотвратить трагедию местные власти решили снести дворец.

По воспоминаниям очевидцев, Пётр Андреевич на новость о варварском решении отреагировал моментально. На следующий же день поехал в Москву в Министерство культуры РСФСР с просьбой помочь в решении вопроса по спасению дворца. Кроме того, послал в газету «Советская культура» статью «Тревожный сигнал» о возможном уничтожении национального наследия. Материал опубликовали 5 августа 1965 года, и он сдвинул с места неповоротливую государственную машину: начался первый и самый тяжелый этап восстановления.

Пётр Андреевич принимал непосредственное участие в реконструкции: каждый день разбирал завалы вместе с добровольцами, следил за тем, чтобы стройматериалы поставлялись вовремя, в заявленном объеме и нужного качества. Переживал за каждую мелочь. Он не был профессионалом в этом деле, но интуитивно понимал: каждый сохраненный кирпич или обломок карниза должен дождаться реставрации.

В фондах Богородицкого дворца-музея хранится рукописный документ «Книга восстановления здания дворца архитектора И. Е. Старова», которую вел Кобяков в 1966–1968 годах. В нее не только внесены виды проводимых работ, но и записаны все участники субботников и воскресников.

Только за 1967 год на разборке и очистке завалов побывало больше тысячи человек, самому младшему из которых было всего пять лет. О богородицких субботниках писала даже центральная «Литературная газета». В том же году приняли официальное решение о возрождении «графских развалин». Началось в буквальном смысле народное строительство — все жители города принимали участие в восстановлении памятника.

В «Книге восстановления» Пётр Андреевич так описывает исторический день начала работ: «1 июля 1967 года. В 9 часов утра пришло 18 рабочих. Женщины очищают две комнаты от щебня. Привезен песок и цемент, бак для воды… Заложили менее половины одного окна (временно!)». Он также отмечает несогласованность действий и резюмирует в конце: «В сущности, день работали непроизводительно».

Но уже 3 июля работы идут активнее: пришли каменщики, плотники. «Кобяков начал очищать завалы» и «Кобяков очищал завал в коридоре»,— в третьем лице пишет о себе Пётр Андреевич. 5 июля позитивная заметка: «Работают нормально». Так, с первых дней восстановления художник скрупулезно вел скупую, но очень важную хронику начала возрождения богородицкой жемчужины.

Пётр Андреевич искал и находил поддержку у интеллигенции, причем не только у богородицкой. Он активно переписывался с представителями дворянских семей: Бобринскими, Глебовыми, Голицыными. Столичный специалист Леонард Владиславович Тыдман в письме признавался: «Восхищен Вашим упорством и достигнутым успехом. Не в каждом городе есть такой гражданин, Богородицку повезло». Но за всем этим стояли трудности и сомнения, осуждения и обсуждения — всё то, что часто сопровождает человека с активной жизненной позицией. А Пётр Андреевич именно таким и был.

В середине 1970-х здание дворца было восстановлено, и начались работы по внутренней и внешней отделке. Тут же возник вопрос о его дальнейшем использовании. Мнения и предложения были самые разные, вплоть до открытия санатория. В представлении же Петра Андреевича, это мог быть только музей. Музейщики как районного, так и областного уровня с надеждой поглядывали на большое и красивое здание в старинном парке. При содействии директора Тульского областного художественного музея С. Ф. Нечаевой в 1975 году в восстановленном дворце открылся филиал музея, просуществовавший до 1980 года.

Дальше победили местные амбиции в хорошем смысле слова. 29 июля 1980 года Тульский областной Совет народных депутатов вынес решение «Об открытии историко-художественного музея в Богородицке на базе городского краеведческого музея с размещением его во дворце-памятнике XVIII века».

Еще через восемь лет по решению исполнительного комитета Тульского областного Совета народных депутатов музей в Богородицке «реорганизуется в Богородицкий дворец-музей и парк». Открытие семи залов музея, посвященное 250-летию выдающегося русского ученого-энциклопедиста А. Т. Болотова, состоялось в пасмурный осенний день 16 октября 1988 года.

Кобяков, конечно же, писал дворец. Почти шестьдесят лет Пётр Андреевич воспевал это творение Старова в своих работах. Он запечатлел его в довоенное время, затем — лежащим в руинах, в период реставрационных работ и, наконец, восстановленным. Именно на этой теме раскрылся его талант как живописца.

Пётр Андреевич ходил во дворец как на работу: в маленькой комнатке в цоколе у него была художественная мастерская. Сотрудники музея воспринимали Кобякова как коллегу, он иногда сам водил многочасовые экскурсии по дворцу и парку. Завороженные слушатели благодарили его за подаренный праздник, за то, что своими рассказами помогал людям увидеть мир другими глазами.

Кобяков был человеком энциклопедических знаний, и остается только позавидовать тем, кому посчастливилось стать его экскурсантами. Музей обязан Петру Андреевичу не только восстановлением здания, но и обретенными связями, которые позволили быстро создать научную основу для его полноценного функционирования. Бобринские, которых также разыскал Пётр Андреевич, стали друзьями музея. Историк из Санкт-Петербурга с богородицкими корнями Николай Александрович Малеванов, работая в архивах, восстановил полную историю города, начиная с XVII века, не без идейной поддержки Кобякова.

Сейчас в фондах Богородицкого дворца-музея и парка хранится самая большая коллекция живописных работ и рисунков

Петра Кобякова, а также личные вещи художника, любезно предоставленные самим мастером, а впоследствии и его вдовой Людмилой Сергеевной Масленниковой.

В одном из последних интервью Пётр Андреевич сказал: «Хоть и приходилось какое-то время работать по заказам, но не они главное в моей творческой деятельности. В искусстве главное — влюбленность в свое дело».

Не для денег, не для похвал Кобяков, по собственному подсчету, за свою жизнь написал около восьмисот картин, а с рисунками и эскизами творческое наследие, созданное художником, перешагнуло далеко за тысячу. К нему абсолютно применимо ставшее сейчас едва ли не банальным выражение «красота спасет мир»: вся жизнь Петра Андреевича — пример служения красоте и ее спасения.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости