«Попадаются подделки на уровне Гознака»

В Туле есть «специалисты», которые могут сфальсифицировать практически любой документ — на бланках, с печатями и подписями.

Понятно, что спрос рождает предложение, в том числе и, мягко говоря, лежащее вне правового поля. Если нельзя, но очень хочется, и на кону солидная прибыль (а за такими «художествами», как правило, всегда стоят немалые деньги), то можно заплатить и получить. Изготовители фальшивок пользуются тем, что рядовое «физическое лицо», да и многие организации тоже, не в состоянии отличить настоящий документ (контракт, расписку, бухгалтерский отчет и т. д. ) от качественно выполненной подделки.

Когда-то, чтобы решить нерешающийся вопрос, бизнесмену (или просто гражданину со средствами) достаточно было привлечь «группу товарищей» в спортивных костюмах, которые приедут к оппоненту и за долю малую все разрулят. Потом пришло другое время: «братва» перестала быть универсальным деловым регулятором, и ее место заняли белые воротнички с теневыми схемами и липовыми бумагами, с которыми идут в суд и добиваются искомого как бы по закону.

Чтобы выявить подделку (а их отнюдь не дилетанты изготавливают), нужно первоклассное оборудование и соответствующая квалификация. Руководитель Тульской лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ Владимир Козочкин — один из самых опытных экспертов в регионе, он в лаборатории — уже 35 лет, и структура преступности менялась на его глазах вместе с экономическими и общественными реалиями.

— Когда я только начинал работать,— рассказывает Владимир Михайлович,— нам приходилось выполнять много технических, почерковедческих экспертиз, сконцентрированных вокруг статьи 159 Уголовного кодекса (мошенничество). Было полно «на коленке» сделанных контрактов, бухгалтерских документов. Затем настали 90-е годы дикого первоначального накопления капитала и перераспределения собственности, к которым прилепилось определение «лихие». Я с этим соглашусь, потому что в то время мы в лаборатории столкнулись с валом трассологических и баллистических экспертиз — стреляли тогда много и по любому поводу.

Но этот исторический цикл завершился, и вновь в нашу работу вернулось почерковедение: до некоторых дошло, что легче и, главное, без попадания на такие тяжкие статьи УК можно добиться своего, заказав у умельцев какой-нибудь «левый» договор или подделав долговую расписку.

Да и законопослушным гражданам нужна помощь экспертов. Много у нас сейчас работы по линии Пенсионного фонда, ФМС, нотариата — они присылают людей, у которых документы 40–90-х годов пришли в полную ветхость — угасли записи, оттиски печатей. А у нас имеется один из самых совершенных на сегодняшний день приборов — компаратор, способный в сложном случае дать объективную картину для экспертного заключения.

— Научно-технический прогресс добавил вам работы?

— Да, прибавились комплексно-технические экспертизы, фонографические (идентификация говорящего по голосу и диагностика голосовой среды). Исследование веществ и изделий — это было всегда. Мы проводим также строительно-технические, компьютерно-технические, автотовароведческие. К примеру, после ДТП. Бывает, ездит человек с царапинами на кузове, попадает в аварию и «подверстывает» к новым повреждениям все старые, чтобы со страховой компании больше денег получить. Страховщики к нам обращаются, и мы выдаем заключение о том, какие повреждения относятся именно к данному ДТП, а какие — получены раньше. С другой стороны, и страховые компании порой «химичат». По одному автомобилю они недавно насчитали 240 тысяч рублей ущерба, которые виновная сторона должна была выплатить им в регрессивном порядке. Мы разобрались, и в итоге сумма оказалась всего около 60 тысяч рублей.

Проводим и исследования сложной бытовой техники, товароведческие экспертизы. Вот буквально сегодня столкнулись с необходимостью дать экспертную оценку часов — фальсификат это или же фирменные изделия. Кстати, китайские товарищи так научились копировать часы, что их продукция по исполнению вполне себе на уровне швейцарского оригинала. И это не только к часам относится.

Изготовители подделок тоже пользуются всеми достижениями науки и техники. Мы иногда сталкиваемся с таким уровнем исполнения (думаю, есть организованные группы со специальным оборудованием), что неспециалист определить фальшивку не сможет по определению. Те же бланки ОСАГО: в наши руки попадают подделки на уровне Гознака. Или, например, приносят стороны в арбитраж подписанный договор между собой. А он у сторон — разный. Вопрос: какой из них настоящий? Первый и последний листы, как правило, не подделывают, а вот в середине, где существенные условия, сумма контракта — расхождения. И оба варианта на глаз идентичны абсолютно по шрифту, его цвету и т. п. Даем суду ответ после довольно сложного исследования.

— То есть перерисованная на просвет на стекле подпись на документе — это уже неактуально?

— Ну что вы, какое стекло… Цифровые технологии. Довелось как-то проводить почерковедческую экспертизу долговых расписок по запросу из Орла. Там умер бизнесмен. Открылось наследство — у покойного осталось двое детей. И коллеги предъявляют четыре его долговые расписки на несколько миллионов рублей.

Адвокат детей засомневался в подлинности расписок. Я их изучил: по двум — вопросов нет, грубая подделка. А вот еще две… Ну, во всем вроде бы подпись совпадает с оригиналом. Но я все же прислушался к внутреннему голосу, который не соглашался. И при посещении нашего федерального центра в Москве совершенно случайно зашел к компьютерщикам, которые в это время возились с настройкой плоттера. Спрашиваю: а можно ли использовать какую-то программу и с помощью плоттера сфальсифицировать подпись человека? Те отвечают: да запросто. Так оно и оказалось. Но это уже не почерковедческая экспертиза была, а техническая.

К слову, адвокат детей покойного рассказал, что адвокаты противной стороны ни в какую не соглашались поручать экспертизу нам, тулякам, и вынуждены были подчиниться только решению суда.

— Сомневались в вашей компетенции?

— Нет, все проще: к нам «ходов» нет ни у кого. Это все адвокаты знают и в нашей области, и в сопредельных. Ну и оборудование у нас отличное: инфракрасный спектрометр, аппаратно-программный комплекс для атомно-эмиссионного анализа, новые хроматографы, микроскопы. В соседних регионах такого нет.

Наша основная функция — производство судебных экспертиз и экспертных исследований по заданиям органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, судов, МВД, ФСБ, таможенных, налоговых органов. Но, по Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности», мы вправе проводить исследования и для физических и юрлиц. Понятно, что у нас сейчас рынок, что не запрещено, то разрешено. И возникло множество каких-то непонятных фирм, которые берутся выполнять эту наукоемкую, сложнейшую работу. Но для них это только «услуги», прибыль. Отсюда и «экспертные» заключения — как тексты Ильфа и Петрова. Только вот клиенты «Рогов и копыт» теряют самое ценное — время.

К слову, у нас работают два доктора наук и три кандидата наук. Есть много авторских методик, из недавно разработанных — исследование социально-демографических параметров личности по почерку: можем определить пол, возраст, психологические особенности писавшего…

— …а также разведен ли он и что предпочитает — охоту или рыбалку?

— Эти параметры пока не изучаются, но если будет востребовано — постараемся ответить и на эти вопросы…

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости