«Я пытаюсь вернуть вас к простоте…»

— «Царство моё беспечно и велико. Дышит сквозь вечность, стелется широко…» Пусть это стихотворение будет эпиграфом к выставке. Оно очень уместно здесь,— Анастасия Коваленкова обводит широким жестом зал. На её картинах убегают в неоглядную даль холмы, брызжет синей свежестью озеро, свободно и просторно льётся свет. Художник, иллюстратор, автор книг для детей и взрослых — это о ней. «Думальщик», «кентавр» — это она о себе.

Живописные работы Анастасии Коваленковой хранятся в Третьяковской галерее, коллекции Альберто Сандретти, музеях современного искусства в Италии, частных собраниях. И при этом, готовясь к персональной выставке в Тульском историко-архитектурном музее, она создала специально для этого пространства большое полотно «Бесконечный пейзаж»: 14 метров мира вокруг, где неслышно течёт время и «живут» жёлтые ботинки, кошка, сорока, озеро, дорога, деревья, пёс, снег… Простое. Важное.

Анастасия считает, что работы истинного живописца описать словами невозможно. А автор этих строк убедилась в том, что бывает совершенно невозможно «рассказать» и самого мастера в его сложности и одновременной ясности, цельности и многообразии.

С закрытыми глазами

— У меня две профессии, и они обе цельные: художник и писатель. Есть такое понятие «кентавры» — это люди, наделенные в равной степени несколькими дарами.

И словом, и изображением я занимаюсь с детства. Но в изображении изначально мне казалось проще высказаться (А. Коваленкова окончила факультет графики Московского государственного художественного училища памяти 1905 года. Станковой живописью занимается с 1991 года.— прим. ред. ). Хотя если вы сравните то, что я пишу, и то, что я рисую,— это суть одно.

В живописи — это большие пространства вне города. И герои моей литературы — тоже люди или звери деревни. В основном всё связано с пространством, с воздухом, даже в натюрмортах — я без этого существовать не могу.

Ещё на пленэрах в художественной школе мне ужасно не нравился ближний план, нравилось писать даль, чтобы был воздух. Он везде в моих картинах — другой берег, самолет в небе, север — вооон как далеко! И детали мне мешают. На картине «Зеленое дерево» первоначально стоял велосипед. Я его замазала, он своими подробностями мне мешал.

Любовь к некой цельности, к минимализму у меня проявилась очень рано. Но минимализм этот образный. Образ складывается не из реальности, это отбор и собирание. Не случайно иконописные образы не имеют отношения к реалистичному изображению человека. Я никогда не пишу с натуры. И когда рисую дерево, там не может быть случайного сучка какого-то отдельного сиюминутного дерева. Это то самое дерево, которое представляешь, закрыв глаза, вобравшее в себя именно суть дерева.

Секрет яблока

— Я не делаю эскизов — ни в иллюстрациях, ни в живописи. Ощущение изображения собираешь в себе, оно может потом в процессе как-то изменяться… Но, если начну делать эскиз,— оно всё туда уйдёт, там будет живое. Ощущение бывает один раз, это даёт живую ткань работе, в этом есть проживание.

Картину «Яблоки на столе» я писала без эскизов и карандашных набросков — обычно ввязываюсь в драку, а потом уже выкручиваюсь. Но я не была уверена в цвете яблок и подумала — попробую на столе, на бумаге, сделаю эскиз яблока. Одного-двух. Сделала, посмотрела и стала переносить… не ложится, не выходит, ерунда. Не живое — копию делаю.

Я вырезала яблоко, приложила — оно. Думаю, может его все-таки приклеить? … В результате два яблока приклеила — можно присмотреться, шовчик видно. А остальные случились потом.

К себе — критично

— Чтобы написать человека, нужно написать то, в чем он находится. Так же и озеро создается всем, что вокруг него. Вот эта работа называется «Зелёное дерево» — никто не сомневается. А зеленая на картине трава, а не дерево. Композиция, создания образа — это отбор.

В процессе, когда я ввязалась в историю, когда работаю — я не понимаю. Но потом могу очень точно проанализировать сделанное, мне интересно. Анализ есть потом, или когда не ладится. Редко бывает, что вещь идет вся. И иногда в процессе, когда спотыкаешься, приходится соображать, что к чему: форма — контрформа, ритм, колорит, теза — антитеза, контрапункты, пустота и заполненность… Прекрасно говорил Бетховен своим ученикам, что музыка не есть звук, музыка — это тишина плюс звук. Также в изображении есть пустота и наполненность, и одно без другого никак.

Когда я уже не внутри работы, а отхожу от нее и могу оценивать — а взгляд у меня очень критичный, я считаю удачным то, что работу совершенно невозможно рассказать, к этому стремлюсь.

Буквами я пишу людей, а рисую — пространство, в котором они существуют. Человек должен быть здесь (Анастасия показывает на место зрителя перед картиной), он смотрит. Это ведь не реальное озеро — это озеро увиденное. Чувствуете разницу между документальным озером и моей песней об озере?

В повести «Хорошие люди» нет и никогда не будет ни одной иллюстрации. Они там не нужны. Если бы я нарисовала персонаж, я бы лишила вас вашего образа. Они не конкретные, они слеплены из разных людей, моих впечатлениях о них, из моих размышлений о том, каким может быть однажды увиденный человек.

Что ты хочешь от меня, Господи?

— Самые ранние работы на выставке — очень решительные, жёсткие, нервные и, я бы даже сказала, трагичные. Видимо, такой был период… Хотя я вообще всегда была очень оптимистичным человеком, а сейчас смотрю и думаю — сколько же здесь беспокойства, тревоги. Эти работы — такое no pasaran. И сколько в поздних картинах света, простора, какое всё округлое, мягкое…

У меня нет внутреннего размышления — как делать, это не рациональный поиск. Я высказываю себя через изображение, Божий мир через себя. Но мы видим его одним образом, когда боремся за что-то, и совсем другим, когда находимся с ним в гармоническом сочетании. Когда ты растешь как художник, не тиражируешь себя, развиваешься, то от работы к работе, от этапа к этапу что-то меняется. Приходишь к большему реализму, потому можешь укатиться от него в абстракцию…

Всё складывается из одного внутреннего посыла: Господи, что ты хочешь, чтобы я сделала? И еще очень важно — передать людям то ощущение простоты и какого-то света от мира, которые я умею чувствовать. Самое лучшее, что я знаю в жизни,— это когда испытываешь спокойную радость от мира вокруг.

Я хочу, чтобы человек был счастлив, глядя на картины, причем счастлив спокойно. Не случайно выставка называется «Простое важное»: я пытаюсь всех вас вернуть к простоте дерева, воды, холма, яблока, куста, озера… Это те столпы, основы, в которых моя душа живет. Но я вам показываю не то, что я увидела, а ту спокойную радость, которую я испытываю. Пытаюсь подарить вам те образы, которые можно держать в ладонях.

И в живописи, и в литературе у меня та же самая задача. И если вам это принесет момент мира с этим миром, значит, у меня получилось.

Выставку в Доме Крафта (Тульский историко-архитектурный музей, пр. Ленина, 25) можно посетить до 28 мая.

Рекомендованный возраст 0+

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости