Живопись на грани хулиганства

Время, когда диалог с искусством велся с помощью бульдозеров, прошло, но каждая новая волна в живописи или дизайне вполне способна вызвать и возмущение, и желание запретить раздражающие и неясные способы самовыражения художника. Граффити — не исключение. И лучше всего об этом знают художники, работающие в этом жанре. По крайней мере, один из них. 

Без эволюции нет жанра

Тремер, а для друзей — Трем, раскрашивает стену на «Искре». На такую работу уйдет пара дней с краской и готовым эскизом, но из-за переменчивой погоды и работы на других точках дело затягивается. Парню двадцать пять лет, себя называет художником-иллюстратором. Холсту предпочитает стены, от которых, говорит, больше «профита» — эмоций и вдохновения. И не только.

Оставляя работы на общедоступном месте, автор получает ощутимый «фидбек» — критику и внимание. А внимание ценно для стайлеров, как называют себя уличные художники. В граффити важно, научившись подражать, развить новый стиль или подход — без этого не жди уважения.

— Если срисовывать, то кроме критики не получишь ничего,— поясняет Трем.— Тут можно легко обидеться и перестать красить, а можно, сделав выводы, прийти к новому стилю. Получить уважение сообщества.

Если смотреть на граффити как на субкультуру со своим сводом правил и широко известными в узких кругах авторитетами, то это точно не искусство. Так оно зарождалось в восьмидесятые годы в США в маргинально-криминальной среде. Задача стайлера той поры — охватить как можно больше территории для хип-хоп банд или для самоутверждения в кругу единомышленников. Но со временем субкультура трансформировалась в творчество.

— Без эволюции нет жанра,— признаёт очевидное художник.

Игры начинающего вандала

У Тремера было время на развитие и самосовершенствование — увлечение граффити пришло к нему в девять лет. Тогда появилась компьютерная игра о стайлерах, и с ребятами из двора он впервые взялся за баллончик с краской.

— Тогда рисование на стенах казалось игрой и сильно увлекало,— вспоминает Трем.— С друзьями представляли себя художниками из игры. Так понравилось, что заболел этим навсегда.

Подростком он увидел работу во всю стену. Масштаб разжег его интерес. Тогда же выбрал никнейм — Tremor, только предпоследнюю букву пришлось заменить. И да, он уже не подражал героям игры, а брал пример с немецких и французских стрит-артеров.

Первыми его холстами были стены и заборы в деревне Алексинского района, откуда художник родом. С первых мазков он узнал, что такое негативные отзывы. И это ещё не самое неприятное. Местные поняли: растет вандал.

— О какой справедливости может идти речь! — и сегодня возмущается Трем.— Однажды малолетки расписали вечный огонь в поселке. «Лавры», понятно, достались мне.

Не умеешь — не гадь на стенах

В деревне, где каждый плетень — частная собственность, не стоило ждать другой реакции. Но и в Туле, признаётся художник, ещё мало кто понимает такое искусство — нарваться на неприятности здесь легко. Питер и Москва куда спокойнее и вдумчивее относятся к граффити. В столице машина, усыпанная тэгами, считается стильной и вызывает интерес.

Тэг, кстати, ещё одно словечко на сленге — от английского «метка, ярлык» — обозначает имя стайлера, личную подпись. Тех, кто фокусируется на них, называют тэггеры. Одно и то же слово они напишут сотнями разных причудливых способов. Уважают их за виртуозность работы со шрифтами.

В этом жанре требуется умение, потому что без опыта и практики получится изуродованная стена. Трем четко разделяет вандализм и граффити:

— Нечего обгаживать стены в центре города, если ничего не умеешь и впервые банку взял в руки.

Сам он специализируется на изображении персонажей. С пятнадцати лет рисовал «баллончики с краской, которые вытворяют всякую дичь». Вдохновлялся мультипликацией.

— Понимал, что делаю отстой. Стал подражать французским и немецким авторам, чтобы двигаться дальше.

Наступил этап, когда практика привела к владению формой. Копирование осталось в прошлом — теперь любой образ, который зацепит автора, рискует оказаться на стене.

Срок для любителей острых ощущений

Граница между прекрасным и преступным в мире граффити зыбкая, тяжело отличить тягу к самовыражению от злонамеренной порчи чужой собственности. В российском законодательстве нет статьи, касающейся граффити, но рисование на стенах расценивают как порчу имущества или хулиганство. И далее всё колеблется от вандализма до экстремизма, если, конечно, эксперт углядит в закорючках тэга запрещенные символы. Это означает в лучшем случае штраф, в худшем — наказание по УК РФ вплоть до лишения свободы.

— 214-я статья — вандализм,— растолковывает мне собеседник.— А в некоторых случаях может и до ОПГ дойти, если поймают с группой. Были случаи, когда ребята отлетали в тюрягу. За поезда.

Стайлеры, которые ищут тихие железнодорожные депо, выбираются для этого в область, где меньше шансов попасться. Они оставляют на вагоне рисунок. Теперь цель — выяснить, где и когда появится поезд. На станции нужно записать видео с граффити на движущемся составе.

— Это для любителей острых ощущений, но и срок до трех лет колонии,— расставляет приоритеты Трем.

Судебная практика подтверждает: РЖД не прощает подобного малевания и твердо доводит дела до суда.

Не надо лишнего

Раньше Трем и сам нелегально «бомбил» стены города, но недавно переосмыслил задачу творчества. Нельзя бездумно писать на стенах что взбредет в голову. Работа должна сочетаться с местом, дополнять его или раскрывать с новой стороны. Не надо лишнего.

Важно продвигать эволюцию стиля. Для России, пусть здешняя граффити-культура и отстает от западной, как воздух нужны новые подходы и решения в оформлении городов. Наши города застроены кварталами серых безвкусных зданий. Сделать их привлекательнее — вызов нашего времени. На город за исключением нескольких центров без слез не взглянешь.

Цель художника и единомышленников — дать понять, что в Туле живут талантливые стайлеры, которые хотят делать город ярче. Сам Трем — часть команды дизайнеров, графиков и архитекторов. Это, тем не менее, не избавляет его ни от насмешек, ни от презрения. Во время нашего разговора мимо прошла женщина и нагрубила стайлеру, а заодно и мне неожиданно попеняла на «бедняцкий вид» сумки.

Почём творческая свобода

Не нравится Трему и когда прохожие норовят попробовать. Ведь не просит никто у сварщика лампу, а тут, значит, можно. Отношение как к баловству, а работа не из простых.

И уж точно не из дешевых. Стену (на фото) покрасить стоит 13 тысяч рублей. Речь об одной только краске, не считая ни других расходников, ни труда. Однажды Трем спустил 15 тысяч на работу, которая не удалась. Сложный шрифт выбрал.

— Вычтите из средней по Туле зарплаты в 20 тысяч жилье с едой, и останется только на пару баллончиков краски, каждый от 300 рублей. Кто-то пойдет и на эти деньги пива выпьет,— приоткрывает художник тайны ценообразования.

Если не заниматься безрассудной мазней, а оттачивать навыки, граффити неизбежно превращается в ремесло. Совмещая приятное с полезным, в Туле можно получить несколько месячных зарплат за одну работу. Но это скорее в идеале — такие случаи всё еще редки. Трем убеждён: без поддержки со стороны заниматься серьезной работой невозможно. Красить-то не перестанут, а вот о развитии говорить не придётся. Вместо работ, которые разнообразят городские фасады, получаем уродливые нагромождения тэгов.

Есть для него и ряд запрещенных тем. К примеру, не хочет рисовать «Львов Толстых». В Туле уже есть люди, которые этим занимаются, и стайлер отдает должное их технике и мастерству, но ниша занята и не отвечает эстетическим запросам.

— Фотореализм в граффити — это не моё,— заявляет Трем.— В городе не хватает работ в других стилях. Но чтобы красить так много, как мне этого хочется, надо обрести свободу. Мечтаю в один день не отдавать так много за краску и объяснить людям, что я умею работать с формой, что могу менять облик города, чтобы проходил человек мимо стены и думал: «Черт возьми! Нравится!».

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости