Как лес до Дня печати не дожил

В декабре ушедшего года исполнилось 30 лет с момента принятия решения Верховным Советом РФ о праздновании Дня российской печати 13 января. После августовского путча 1991 года события в стране Советов менялись как картинки в калейдоскопе. 8 декабря в Беловежской пуще был подписан договор о ликвидации СССР и создании СНГ, а 25 декабря президент Советского Союза Михаил Горбачёв сложил с себя полномочия руководителя ещё недавно великого государства, передав ядерный чемоданчик президенту России — Борису Ельцину.

На фоне этих исторических событий, от которых впору было тронуться умом, практически незаметно и, что характерно, практически так же кулуарно, как и распил огромной страны тремя жаждущими единоличной власти деятелями, прошла смена даты празднования Дня печати. Вместо советского

5 мая этот день без ведома журналистов и издателей было решено окунуть корнями во времена Петра Первого. При царе- работнике 2 января (13 января по новому стилю) была впервые в России отпечатана газета «Ведомости». И вот уже 30 лет в новейшей России День печати отмечается в канун старого Нового года. В свете этого уникального для всего человечества праздника, которое наверняка сохнет от зависти к россиянам за возможность лишний раз повеселиться в доброй компании и загрузиться шампанским, о профессиональном дне тружеников информационного поля мало кто знает. Да и самим им об этом празднике больше всего напоминают представители власти, устраивая посиделки с награждениями особо отличившихся в работе журналистов, за что, конечно, большое спасибо.

Но старая журналистская гвардия, та, что родом из СССР и не слишком прикипевшая к армии блогеров и прочего рода представителям интернетовского сообщества, не очень, скажем помягче, дружащего с русским языком, логикой, аналитикой и уважением к людям и их чувствам, продолжает считать своим профессиональным праздником тот, что отмечался весной. Во времена, когда выверенное и бьющее в цель журналистское слово невозможно было безнаказанно украсть, пустить по ветру, превратив в звучащую из всех «утюгов» навязчивую трескотню, которую мыслящие люди давно пропускают мимо ушей. Слово, которое имело вес и влияние, к которому прислушивались и которое звало к созиданию, а не разрушению. 5 мая журналисты, как правило, отмечали свой праздник если и не с размахом, то непременно тепло и в доброй компании.

Так было и в 1992 году, когда майский День печати упразднили, а до вновь объявленного было еще как до морковкиного заговенья. Но мы решили, как прежде, отметить свой праздник именно 5 мая, тем более что День солидарности трудящихся в новой России в тот год был на себя, прежнего и веселого, мало похож, став каким-то смятым и невнятным.

Зато забавным выдалось 5 мая. В первой половине дня по старой традиции в редакцию потянулись гости, чтобы поздравить коллектив с праздником, об отмене которого многие даже не подозревали. А где-то в обед программа претерпела изменения. Газета была сделана, и многим захотелось продолжить общение на свежем воздухе. В нашем с мужем видавшем виды авто «запорожец» 968-М (тем, кто с такой маркой в силу невеликого возраста не сталкивался, поясню, что у этого выносливого небольшого автомобиля, выпускавшегося в Запорожье, багажник был спереди, а мотор — сзади), исхитрились разместиться пять весьма немаленьких по габаритам персон. Помимо нас, четы Головиных, в нём отправились продолжить праздник на лоне природы директор ЦНИИСУ Юрий Агафонов, Игорь Баранчиков, заместитель главы Советской администрации Тулы, оба — большие друзья редакции, и, собственно, в то время редактор газеты Борис Играев.

Игорь Баранчиков предложил место дислокации. Чудесный лесок, по его словам, расположен рядом с Тулой, и в нём будет очень приятно произносить тосты за День печати и тех, кто его олицетворяет. В данном случае, за меня и Играева. Возражать никто не стал, и наш нагруженный, как трудяга-осёл, «ж...парожец», как ласково называл его мой муж, стал осваивать новый для себя маршрут. Но почему-то обещанные Игорем 15 минут затянулись чуть ли не на час, а леса всё не было. Баранчиков заподозрил, что мы не там повернули, и скомандовал ехать назад, но и такой манёвр результата не дал. И тут Игорь стал узнавать местность, попросил остановиться и, выйдя из машины и оглядевшись, растерянно воскликнул: «А лес-то выкопали!»

Не вырубили, заметьте, а именно выкопали! Он не сразу смог понять, почему мы хохочем, как подорванные. Когда понял, присоединился к нам, в промежутках между приступами смеха пытаясь объяснить, что лесок этот экологи высадили для городских посадок, и, видимо, пришло время деревцам поселиться в Туле.

А нам пришло время поискать удобный съезд за придорожными посадками. К счастью, как в миниатюре Жванецкого, у нас было, на капоте появилась молодая редиска и тугие перья юного лука, аппетитные толстые кругляши докторской колбасы и ароматные ломти настоящего, а не суррогатного, как сейчас, ржаного хлеба. И под содержательные разговоры в тёплый день начала мая о роли современной журналистики в жизни туляков и под разные другие разговоры о всякого рода смыслах и о том, как дойти до самой сути, мы прекрасно провели время. Полезно, содержательно.

Удивительно, больше 30 лет прошло, а помню тот старый День печати, прошедший не под фанфары и патетические поздравительные речи, а в доброй компании и интересных разговорах, он до сих пор откликается в душе своей простотой и искренностью.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости