«Не делай так, ты же не такой»

Импровизатор, саксофонист, флейтист, актёр и автор музыки к фильмам и спектаклям, а также исполнитель на бесчисленном множестве экзотических духовых инструментов. Разговаривать с такой многогранной и разносторонней личностью можно обо всём — и это всегда интересно. Дружественное тульское интернет-издание «Станок» доказало последнее, побеседовав с братом Егора Летова после его выступления в одном из заведений нашего города.

— В одном из своих интервью вы говорили, что джазовое сообщество относится к вам с некоторой настороженностью и даже враждебностью. Почему?

— У нас ещё в 60-х годах произошло размежевание на тех, кто играет фри-джаз, и бопперов (представителей мейнстримного джаза), исповедовавших «ресторанную» эстетику. В СССР развитие джаза курировал комсомол. однако не сами комсомольцы, а спущенные партийные руководители, которые когда-то, возможно, были стилягами — так что фри-джаз был им совершенно чужд, зато ресторанная эстетика — как раз что-то родное и знакомое. Потому-то фри-джаз в Советском Союзе и не поощрялся.

На сегодня у нас для импровизационной музыки ниши практически нет. Она существует исключительно на энтузиазме самих музыкантов. Есть лишь по одной специализированной площадке в Москве и Петербурге.

— А как в вас проснулся интерес к буддизму?

— Я родился в Семипалатинске. Это приграничная зона, находящаяся под серьёзным культурным влиянием Китая. Детскими книжками, по которым я, в том числе, учился читать, были китайские сказки на русском языке. А впоследствии, когда подрос, стал интересоваться китайской культурой. Читал танские новеллы, «Книгу перемен». Китайская литература стала моей любимой.

Я совершил путешествие на остров Лантау в Гонконге, туда, где находится самая большая в мире статуя Будды. Он сидит на горе, и уже у его груди начинаются облака, ну а голова полностью в них скрыта. К Будде ведёт лестница с очень высокими ступеньками (примерно с табуретку размером). И по ним восьмидесятилетние бабушки и дедушки, взявшись за руки, поднимаются вверх.

Наверное, самое сильное впечатление ещё и от того, что суть китайского буддизма передают не только отвлечённые нравоучения и заповеди, но и еда: в посещение статуи Будды обязательно входит вегетарианская трапеза в буддистском монастыре, где тебе прислуживают монахи.

— Как вы относитесь к тому, что творчество вашего брата (Егора Летова, лидера «Гражданской обороны».— «Тусовка») вновь приобретает популярность в определённой молодёжной среде?

— Популярность, к сожалению, не столь велика, как могла бы быть. Нет уровня популярности Шнура и «Ленинграда» или ДДТ, например.

— Но есть молодёжь, которая не слушает «Ленинград» и ДДТ…

— Понятно, что это разные аудитории. Но такой популярности, как Шнуров или Шевчук, Игорь (настоящее имя Егора Летова.— «Тусовка») достичь не смог. да может, особенно и не стремился к этому. Я думаю, что для многих людей поэзия моего брата — первый проводник в настоящую литературу. Это новый путь творческого человека, который может совмещать текст и музыку. Ведь если говорить об античности, то изначально трагедии пелись, исполнялись, как музыкальные произведения. Античный театр представлял собой синтетическое действие с музыкой, пением и актёрской игрой. И вот, совершив круг, культура вновь возвращается к забытым и утерянным формам. Мой брат был прежде всего выдающимся поэтом. И я думаю, что он — единственный в нашем роке поэт такого уровня. Всё остальное — эстрада.

— Как большой книголюб каких малоизвестных авторов вы бы посоветовали молодёжной аудитории?

— Трудно сказать. Например, из того, что я открыл у брата, запомнился писатель, которого раньше я мало читал — Филипп Дик. Слышал про него от Андрея Монастырского, лидера старейшей московской перфоманс-группы «Коллективные действия», существующей с начала 70-х годов. Все видели «Бегущий по лезвию бритвы».

— Его как раз пересняли недавно…

— Так вот он снят по роману Филиппа Дика.

Давать советы, что читать молодёжи, значило бы, что я беру на себя роль ментора, что больше других знаю. Мне кажется, каждое поколение само выбирает свою литературу. Для меня вот Пелевин не особо интересен. У него примитивный русский язык, и я не могу заставить себя это читать. А для многих молодых людей он — один из самых популярных авторов. Наверное, человек, которому за шестьдесят, не вправе указывать, кому и что читать. Я бы просто советовал читать как можно больше, но в том числе литературу XIX и XX веков.

— Вы через многое прошли. Какие советы можете дать современной молодёжи?

— Не пытаться копировать что-то, не пытаться быть как кто-то. Я бы дал императив, который дала мне мать. Я ему следовал всю жизнь, и это оказало на меня большое влияние. Мама всё время говорила: «Серёжа, ты же не такой, как другие дети. Ты лучше. Почему ты так делаешь? Не делай так, ты же не такой, как…» И вот это «ты же не такой, как» настолько сильно въелось в меня, что я всегда учился на «отлично», не дрался с другими детьми. Они мне были просто неинтересны. Я вообще немного снобистски себя вёл на протяжении всей жизни. Никого не презирал, просто ощущал и понимал, что я другой, у меня есть свои цели. Я сам по себе. Если можно это считать каким-то напутствием, то хотел бы предложить такой вариант.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости