Людмила Устинова: «Меня воспитала Колыма»

30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. К этой дате мы публикуем историю, рассказанную тулячкой Людмилой Устиновой, чей отец попал в лагерь в 1937 году. Её рассказ – о той эпохе, когда нравственный выбор приходилось делать чуть ли не каждый день. А ещё о том, как можно быть счастливым, пройдя через ад.

Арест

Когда Людмила родилась, её отец Александр Семёнович Устинов передал в роддом корзину роз и по букету всем врачам. А через три дня его арестовали. Он не оказал сопротивления – сначала даже не понял, что произошло.

– Он был замдиректора патронного завода, – рассказывает Людмила Александровна. – Пропуска тогда хранились в ячейках на входе: берешь пропуск и идёшь на работу. И вот отец приходит и видит, что его ячейка, как и ещё несколько, пуста. Спрашивает у вахтёра, в чем дело, а ему говорят: быстро садитесь вон там в машину, вас ждут. Его и других сотрудников посадили в грузовики и сразу увезли.

Возможно, поводом к аресту стало то, что Устинов хлопотал за арестованного главного инженера завода Винтера. А может быть, сыграла роль дружба с одним военачальником, которого в 1937 году тоже арестовали. Но первопричина, по мнению его дочери, была в другом.

– Северный – директор патронного завода, мой отец, другие руководители были классные работники, поднимали людей, имели авторитет. А Сталин всех влиятельных людей убирал. Убрать всех толковых, оставить одну серость, сделать их рабами, чтобы легче жить, – вот какой была его стратегия.

Первый обыск в семье прошел, когда Галина Александровна Устинова с новорожденной Людмилой еще были в роддоме. Забирали всё, что хотели. Двухлетнюю Карину вытащили из кроватки, чтобы проверить, нет ли там двойного дна. А семилетний Генка всё цеплялся руками за стулья, не отдавал их: не понимал, что происходит. С тех пор он стал заикаться, и исправить это так и не смогли.

В это время глава семейства сидел в тульской тюрьме. В те времена заключенных судила «тройка» – начальник, секретарь обкома и прокурор. Тульская «тройка» не отличалась вдумчивым подходом – большинство заключенных приговаривала к высшей мере наказания. По счастью, к тому моменту, когда подошло время рассматривать дело Устинова, из Москвы прилетел приказ: расстреливать через одного. Александру Устинову повезло – не расстреляли. Обвинили в передаче шпионских сведений с патронного завода агенту иностранной разведки и по печально знаменитой 58-й статье дали 25 лет.

Жизнь без отца

Устинов оказался на Колыме. Бараки с нарами, холод, голод, постоянная угроза от уголовников (из 60 человек в бараке только пятеро были «политическими») – весь этот быт мы сегодня уже неплохо знаем благодаря книгам и фильмам.

Спустя полгода после начала Великой Отечественной войны, по воспоминаниям самого Устинова, был открыт золотой рудник. Отсидев 19 лет, он покинет лагерь начальником этого рудника.

Но это будет потом. А в 1937-м он только оправлялся от шока, в который его поверг арест. К новой жизни – жизни семьи врага народа – привыкала и Галина с тремя детьми. И судя по рассказам Людмилы Устиновой, она была ненамного легче, чем у отца.

– Осенью и в декабре 1937 года дома было еще несколько обысков. Во время одного из них мама обратила внимание на сотрудника НКВД, который крутил в руках бумажку и время от времени посматривал на маму. А уходя, швырнул бумажку в угол, к печке. Мама развернула её, и там отцовской рукой было написано: «Срочно этой же ночью уезжайте».

Ещё не окрепшая после родов, Галина всё же решилась на побег. Собрать вещи, добраться до Ряжского вокзала и сесть на товарный поезд ей помогла жена директора патронного завода. Спустя несколько месяцев, уже будучи в Саратове, Галина узнает: ту женщину арестовали и расстреляли. Единственное обвинение заключалось в том, что она помогла бежать семье врага народа.

– Это сталинские времена, – разводит руками Людмила Александровна. – Все те, кого можно было уличить в чем-то, как мама, которая была женой врага народа, должны были «стучать». Мама, в частности, должна была «стучать» на нашу портниху-немку. Её вызвали в НКВД и предупредили об этом. Но она писала всякие глупости, никогда ничего серьезного. А на работе у них была тётя Валя, и вот, умирая, она говорила: «Галка, клянусь, я никогда не писала на тебя». Хотя должна была! И в этой сети доносов как раз проявлялись сволочи и честные люди.

С конца 1937 года семья жила в Саратове, где у матери были родственники. Галина устроилась работать на завод: она ездила на железнодорожную станцию, принимала прибывшие грузы, везла на предприятие.

С 1947 года Александру Устинову было разрешено посылать домой деньги. Он делал переводы на имя десятилетней Людмилы.

– Я шла раз в месяц на почту и думала об отце. О том, как ему тяжело там, в тюрьме. Мне часто говорили: да разве тебя отец воспитал? Тебя мать воспитала! Нет, говорю, отец меня воспитал, Колыма меня воспитала. Я всё время о нём думала.

В 1952 году Александра Устинова перевели из статуса заключенного в статус ссыльного. Ему было разрешено вести переписку, построить себе дом и привезти семью.

– Он пишет маме, приглашает её приехать. Но мама не могла нас оставить. Именно ее участие, именно то, как она нас берегла, помогало нам выживать. Уехать с нами на Колыму означало лишить нас возможности учиться, лишить культуры, спорта. И мама отказалась.

Какой была Галина? Женщина, у которой в семье были профессора, руководители предприятий и которой приходилось ютиться по чужим углам с тремя детьми. Людмила говорит: мама была сдержанной, интеллигентной. На фото 1947 года она запечатлена со своими тремя детьми – стоят тесной группкой все в белом. На лице у Галины полуулыбка – вроде бы и нужно улыбнуться в фотоаппарат, но не получается сделать это как следует, открыто и с радостью.

Возвращение

Александр Устинов вернулся в 1955 году.

– Дома был мой брат Гена со своей женой Светланой. Приходит отец. И представляется другом отца. Говорит, что принес подарки, спрашивает, что передать отцу. Его сажают за стол, общаются. Потом он уходит, а Светлана говорит Гене: слушай, это был твой отец. Они с Геной очень похожи! Зачем же он так сделал? Просто понимал, что будет взрыв эмоций, чего не переживет ни он, ни они. И только через три дня он пришел открыто. Тут уж, конечно, обнимались, целовались и всё прочее.

Хотя он вернулся, речь о том, что он реабилитирован, не шла – не было тогда такого понятия. Ему просто дали справку, что он 19 лет был работником Дальстроя! Но эта справка открыла его детям дорогу в вуз. Ведь до этого они как члены семьи врага народа получали – после обязательной школы-семилетки – направление в ремесленное училище и никуда больше.

По закону жанра дальше в этой истории должно следовать счастливое воссоединение супругов. Но в жизни всё получилось и прозаичнее, и трогательнее одновременно. Как мы помним, в 1947 году Устинов смог посылать семье деньги. Семья радовалась и не знала, что целых полгода эти 500 рублей приходили не от него – ведь сам он лежал в больнице, избитый уголовниками. Высылала их Елена Николаевна Ротова – она как вольнонаемная работала на Колыме в сберкассе, так они с Александром и познакомились. После того как в 1952 году Галина отказалась приехать на Север, Александр и Елена стали жить вместе и строить дом. Никогда Галина и Елена не встречались, и что они думали друг о друге, сохранили в глубине сердца. Но то, что все дети Устинова относились к Елене Николаевне с большим уважением, не вызывает сомнений.

В 1955 году Устинову было 53 года, и можно предположить, что после всех испытаний он будет доживать свой век где-то на тихой работе, не привлекая к себе внимания. Но он и не собирался так поступать. Вскоре после возвращения мы видим его директором Заокского завода химизделий и рачительным хозяином, который строит дом в деревне Бёхово – совсем рядом с Музеем-усадьбой «Поленово». В этот дом, когда он был готов, съезжалась вся семья с детьми и друзьями.

Для дочери Людмилы приехать было несложно. В какой-то момент перед ней встал выбор – продолжить работу в Подольске в интереснейшей для нее области ядерной физики или переехать в Тулу к мужу, работавшему на Туламашзаводе. Она выбрала второе и пришла работать на кафедру материаловедения в Тульском политехе – в этом вузе она и преподавала до окончания трудовой деятельности.

Александр Семёнович Устинов умер в возрасте 84 лет, пережив обеих своих жён. Он не любил рассказывать о годах, проведенных в лагерях. И сделал это лишь однажды – уже в 1980-х, в беседе с журналистом «Молодого коммунара» Виктором Соломиным. Этот рассказ под названием «Колымское золото сорок первого» можно найти в книге «Честь имели», изданной в Туле обществом «Мемориал» в 2018 году.

Автор выражает благодарность за подготовку материала председателю Тульского областного отделения Российского историко-просветительского общества «Мемориал» Владимиру Куликову.

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости