Эпоха Шипунова

На свет они появились практически одновременно. В октябре 1927 года приказом Военпрома СССР при Тульском оружейном заводе начало работать проектно-конструкторское бюро ручного оружия. А через месяц – в ноябре того же года – в городе Ливны Орловской области родился человек, под руководством которого этому предприятию суждено было превратиться в один из столпов отечественной оборонной промышленности, сильнейшего игрока на мировом рынке вооружений, создающего и производящего продукцию, аналогов которой в мире нет. Его называют легендой тульской оборонки и отцом российского высокоточного оружия. О его стальном характере, умении давать меткие и емкие характеристики людям и событиям и таланте видеть даже не на годы – на десятилетия – вперед рассказывают до сих пор...

В начале было…

Так уж случилось, что судьба провела Аркадия Георгиевича Шипунова практически через все главные вехи отечественной истории XX века. Он запомнил период становления молодой Страны Советов, работал в период ее расцвета, стал свидетелем заката и рождения нового государства. Его память хранила массу интереснейших историй, позволявших внимательному слушателю нарисовать полную картину эпохи со всеми её победами и трагедиями.

Он родился во времена НЭПа. И запомнил массовый голод, охвативший СССР в 1932–1933 годах. Аркадий Георгиевич рассказывал, что его бабушка очередь за хлебом занимала в пять утра. Через некоторое время будила внука, и тот шел ей на смену. Стоял часами, с записанным на руке номерком… Есть какая-то горькая ирония в том, что гениальный конструктор увидит эти очереди с номерками еще раз, но уже в перестройку, на излете века…

Шипунов всегда говорил, что каких-то ужасных воспоминаний о довоенных годах у него не осталось – да, было тяжело, и временами даже очень, но люди работали, обустраивали быт, радовались щедрому урожаю после голодных лет. Дети учились, играли, много читали... Кстати, в те годы Аркадий познакомился с творчеством Николая Лескова и из его «Левши» позже взял для себя девиз: «Достичь и превзойти», которому следовал всю жизнь.

В книге «Я был свободным человеком» есть такое воспоминание А.Г. Шипунова: в те годы, при всей их сложности, практически не было разделения на простых людей и элиту: «Так случилось, что учился в одном классе с дочками командующего Орловским военным округом. Дети большого начальника нисколько не кичились высокой должностью своего отца, да и жила их семья весьма скромно». Спустя десятилетия он и сам, будучи уже известным на весь мир ученым и конструктором, признанным авторитетом с массой наград и званий, умудрился нисколько не «забронзоветь» – неизменно предпочитая высоким собраниям общество семьи, верных друзей и коллег. Его истинные интересы и ценности лежали далеко за пределами кабинетов с золочеными табличками на дверях.

Надо сказать, что огромное влияние на Аркадия Георгиевича оказала его мать, Ольга Николаевна, работавшая детским врачом. Она была замечательной женщиной – ласковой, заботливой и вместе с тем очень сильной духом.

– Она мне никогда не мешала идти к намеченной цели, а только поддерживала, – вспоминал Шипунов. – И главное – всегда в меня верила. Цельным была человеком, мужественным и одновременно необыкновенно добрым. Ради того, чтобы вытащить своих маленьких пациентов из болезни, себя не щадила совершенно…

Те, кто знал конструктора, могут подтвердить: эти воспоминания доказывают, как много на самом деле тот взял от матери. И в первую очередь – редкую способность отдавать всего себя выбранному делу.

Первая любовь

Историю про первую любовь знает, пожалуй, каждый, кто хотя бы раз интересовался судьбой Аркадия Шипунова. Уже просто потому, что она не имеет ровным счетом никакого отношения к женщине – речь идет о пушках:

«Вот ведь что вспоминается. Детство, а вроде о пушках думал. Что поделаешь – ассоциативное мышление, говорят, свойственно творческим людям… А пушками с военной поры заболел. С тех пор, как наши драпали. Мне еще четырнадцати не было, когда 3 октября 1941 года немцы подошли к Орлу. Мама спешно связала самое необходимое в узлы, и мы с родственниками и соседями в толпе беженцев потянулись из города. Было так тоскливо и муторно на душе, что не передать. Куда идти, кому мы нужны, кто предоставит кров? Люди брели по краю шоссе, уходили с насиженных мест от войны, а она их преследовала с воздуха. Фашистский самолет кружил над беженцами, обстреливал их из пулемета. И надо же, до сих пор живы чувства, тогда обуревавшие: не страха, что удивительно, и даже не бессилия, а ненависти к фашистскому летчику, лицо которого помню всю жизнь. Как он расстреливал беззащитных людей, пытающихся укрыться в канавы, кусты, воронки. А у меня занозой сидела мысль – стрельнуть бы прямо в его поганую рожу!

Желание было настолько сильным, а возможности настолько ничтожными, что от этой вопиющей несправедливости и бессилия я буквально кипел жаждой мщения. Она была такой огромной, что я все три дня нашего похода только и думал о том, как побить фрицев, один план был фантастичнее другого, и все они строились на изобретении и применении мной супероружия, невиданного в мире, – Аркадий Георгиевич улыбнулся воспоминаниям. – Вон откуда нить к стремлению создавать оружие, не имеющее аналогов в мире, тянется. А ведь детские фантазии превратились в реальность… Потому что мы духом сильны. Ведь чтобы достичь высокого, такого, что отрывается от обыденного, человек должен обладать не деньгами, а духом. Мыслить, стремиться к воплощению идей, ставить трудные задачи и решать их. И не бояться, никого и ничего не бояться».

Город оружейника

Так и хочется сказать, что судьба всё время намекала Шипунову на Тулу. Начиная от того же Левши и навсегда врезавшегося в память момента безграничного счастья мальчишки, услышавшего, что фашистов остановили под городом оружейников, до случайно попавшейся на глаза газеты.

Аркадий Георгиевич собирался в армию, в артиллерийское училище, когда на одной из страниц «Тульской правды» увидел короткое объявление: «Тульский механический институт объявляет набор на специальность «автоматическое оружие». Выбор был сделан мгновенно…

Диплом с отличием по специальности «Стрелковые и артиллерийские системы и установки» Шипунов получил в 1950 году. Его рекомендовали даже в аспирантуру, но молодой человек отказался наотрез – хочу работать! Тогда новоиспеченного инженера направили на работу в климовский НИИ-61 (позднее – ЦНИИ Точмаш) Московской области, где произошли две судьбоносные встречи. Первая – с будущей женой Ангелиной, а вторая – с лучшим другом, знакомым еще по политеху, верным соратником Василием Грязевым. Вместе они создали более 10 пушек, многие из которых и сейчас на вооружении Российской армии.

– Аркадий Георгиевич на многое смотрел с иронией, – вспоминал позже Николай Тархов, некоторое время работавший руководителем военного представительства Минобороны при Тульском КБП. – Вот он как-то с улыбкой сказал: генерал Калашников сделал всего один автомат и пулемет и вооружил один род Вооруженных сил. А мы с Грязевым вооружили и авиацию, и сухопутные войска, и моряков. Если бы каждый из главнокомандующих этими родами войск дал бы нам на плечи по одной звезде, мы были бы генерал-полковниками.

Здесь не поспоришь – этот конструкторский дуэт стал, наверное, самым эффективным в истории отечественной оборонки, идеальным союзом филигранного конструкторского чутья и стратегического гения. Аббревиатура «ГШ» в совместных разработках приобрела мировую известность и стала товарной маркой тульского Конструкторского бюро приборостроения.

В ЦКБ-14 (сейчас АО «КБП») руководителем и генеральным конструктором Аркадий Шипунов был назначен в 1962 году, а в 1966-м в Тулу переехал и Василий Грязев. 45 лет Аркадий Георгиевич стоял во главе этого предприятия, при его участии был создан целый ряд артиллерийского и стрелкового оружия. Это и авиационная пушка ГШ-23, которой вооружалась практически вся советская авиация, пушки 2А42 для БМП, вертолетов и бронекатеров, пушки ГШ-6-23, ГШ-30-1, ГШ-30-2, ГШ-6-30. Как говорил сам Шипунов, «если вы увидите где-то пушку: на БМП или на вертолете, на самолете, на корабле, – не задавайте дурацкого вопроса: чья она? Она разработана тульским КБ приборостроения».

В смутные 1990-е Аркадий Георгиевич с верными соратниками приняли единственно возможное решение: жить за счет мозгов и технического интеллекта и предлагать заказчикам то, что не сможет предложить никто другой. И в 2000 году с ОАЭ был подписан контракт на комплекс «Панцирь», на десятилетия обеспечивший КБП лидерство в своем классе. Это позволило конструктору не только спасти родное предприятие, но и получить ресурс для его развития – создать собственную производственную площадку для Конструкторского бюро. Отметившее в этом году двадцатилетие АО «Щегловский вал», разместившееся на площадях разорившегося комбайнового завода, подтверждает правоту решений Аркадия Георгиевича.

Наследием Шипунова стали 740 изобретений, 120 образцов вооружения и 427 научных трудов. А еще – его воспоминания, его профессиональное и жизненное кредо, им самим сформулированное очень просто:

– Иногда меня спрашивают: чувствую ли я себя счастливым человеком? И я говорю: да. Я чувствую себя счастливым человеком с тех пор, как помню себя, и по сию пору, потому что всегда чувствовал себя свободным и никогда не прогибался. Человек счастливый занимается тем, к чему душа лежит. И этим интересным делом я занимался всю жизнь.

По материалам книги Т. Головиной и Т. Саклаковой «А. Шипунов: Я был свободным человеком».

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости