Курильщиков стало больше, и это хорошо

— в том смысле, что больше становится тех, кто осознал, что он зависим, и готов рассказать о своей пагубной привычке врачу. Признание — первый шаг к выздоровлению, говорят специалисты.

Учёт без учёта

Вчера Всемирная организация здравоохранения отмечала День отказа от курения. В Тульском областном наркологическом диспансере № 1 отчитались: за десять месяцев 2017 года специалисты прочитали 341 лекцию и провели 8 145 профилактических бесед, общий охват ими — 17 748 человек. В то же время с начала года на приёме у наркологов в Туле побывали больше 49 тысяч человек, из них сообщили, что «так или иначе потребляют» табак, 9 699 человек, то есть пятая часть. В прошлом году из 44 тысяч пациентов признались в пагубном пристрастии только 5 700 человек, то есть всего около 13%.

— По какому бы вопросу к нам ни обратились — прохождение водительской комиссии, трудоустройство, справки на работу или учёбу, профосмотры,— врач всегда спрашивает, курит ли человек. Положительный ответ не влечёт никаких последствий, но позволяет нам оценить уровень распространения курения,— комментирует психиатр-нарколог, руководитель отдела профилактики тульского наркодиспансера Валерия Литвинова.— Заболевание, а табачная зависимость — это диагноз, фиксируется фактически со слов пациента, но сам факт того, что больше людей говорят об этом на приёме у врача, свидетельствует о прогрессе в работе. У людей, способных признать зависимость, больше шансов выработать стойкое желание к её преодолению и в конце концов победить…

Курильщиков хоть и учитывают в статистике, но на учёт в наркодиспансере не ставят — никаких социальных последствий (в отличие от пьянства и тем более употребления наркотиков) для злоупотребляющих табаком нет. Лишь после осмотра врач предложит провести профилактическую беседу и, возможно, пройти лечение. Естественно, добровольное.

Диагноза «здоров» у курившего не бывает

То, что курение лечится,— не новость. В арсенале врачей новые методы борьбы с пристрастием появляются регулярно. Однако лекарственные препараты, никотинозамещающая терапия не входят в перечень ОМС — их пациенту, решившему встать на путь исправления, придётся покупать за свои деньги, причём лечение будет тем сложнее и продолжительнее, чем дольше стаж курения и чем позже человек решает бросить.

В наркологическом диспансере бесплатно оказывают немедикаментозную помощь, что тоже немало. Порой одной беседы с психотерапевтом достаточно для того, чтобы человек отказался от сигареты. Но для закрепления эффекта потребуется курс лечения.

— Табачная зависимость — не соматическое заболевание, где можно констатировать выздоровление по физическим признакам. Понятие «здоров» в нашем случае не совсем применимо — речь может идти лишь о стойкой ремиссии,— говорит психотерапевт Алексей Тарасов.— Мы используем различные методы воздействия вплоть до кодирования и даже гипноза. Но первый шаг всегда делает пациент: понимая, что ему необходимо бросить курить, он приходит к врачу и, что называется, сдаётся…

Мотивация у людей бывает разная, и здесь врачи поддерживают любое ужесточение антитабачного законодательства. Стали печатать на сигаретных пачках страшные картинки — хорошо, поднимаются акцизы на табачные изделия — отлично, запретили курить в общественных местах — сделали ещё один шаг к здоровью нации. К слову, финансовый мотиватор срабатывает у туляков всё чаще. Как и фактор здоровья, конечно: к врачам нередко приходят курильщики с запущенной гипертонией, хроническим бронхитом, сильной одышкой, для которых отказ от сигарет — единственный шанс жить дальше.

Мужчины обращаются к наркологам, когда их запилила жена или возлюбленная, женщины хотят бросить перед зачатием ребёнка, а в некоторых крупных компаниях курение запрещено корпоративной этикой — у работников-курильщиков просто вычитают из зарплаты, и это мотивирует на отказ от сигарет. А ещё курение — отрицательный фактор для соискателя государственной должности. Психиатр А. Тарасов неизменно напоминает об этом проходящим медкомиссию тульским чиновникам и в соответствующей графе анкеты ставит отметку «не курит».

Не накуришься

Большим достижением в борьбе с курением врачи считают приравнивание электронных сигарет к обычным и, соответственно, распространение на них таких же жёстких запретов. При этом всевозможные устройства для парения (вейпы) по-прежнему не сертифицируются, как и то, чем они заправляются. По словам специалистов, вдыхаемую смесь трудно даже как-то назвать.

— Как правило, в состав смесей для курения электронных сигарет, или, как это модно называют, парения (хотя не стоит себя обманывать — это тот же самый процесс), входят альдегиды, носящие онкогенный характер,— рассказывает психиатр-нарколог Валерия Литвинова.— Использовать смеси на морозе вообще нельзя, потому что вещество меняет структуру. И в целом любое попадание химического вещества в организм влияет негативно — бронхоспазмы, аллергии, физические раздражения. Причём в неограниченных и зачастую неконтролируемых объёмах, потому что если сигаретой простой курильщик может «накуриться», то вдыхать дым из электронного устройства можно бесконечно…

Устройства для парения — это модный аксессуар, цена которого может достигать десятков тысяч рублей. Как всё модное и электронное, такие устройства привлекают, в первую очередь, молодёжь. При этом запретить курить вейпы даже несовершеннолетним нельзя — возрастных ограничений при продаже нет.

— Это настоящий бич,— сетует В. Литвинова.— Мы приходим в школу, и учителя просят нас рассказать про вейпы, объяснить, напугать, потому что эти устройства есть чуть ли не у младших школьников, причём реакция порой агрессивна: дети говорят учителям, что это — их аксессуар, он дорого стоит, и педагоги не имеют права его отнимать. Был случай, когда отец пришёл заступаться за своего ребёнка, потребовал отдать тому устройство и разрешить курить…

Подпишитесь на наш канал на Яндекс.Новости